Если войти... Этот подъезд мало чем отличается от огромного числа собратьев. Резкие запахи, клочья пыли в давно неметеных углах. Вечный полумрак едва-едва разгоняет болезненно-желтый свет лампочки, убранной в проволочную сетку, все же позволяя разглядеть обшарпанные стены с "наскальным" творчеством человека.
На площадке первого этажа три железных двери, подтверждающих главное человеческое правило: "Мой дом — моя крепость". Особняком — двери лифта, старые и изношенные, как и сам дом.
Если не входить... Тоже все, как у всех. Двор заставлен машинами жильцов. Галдящая детвора носится из края в край. Пенсионеры сидят на лавочках и судачат о былых временах. Снаружи, у самого подъезда, куча кисло пахнущего мусора, благодаря бомжам и бродячим собакам выползшая во все стороны из мусороприемника. Так что если все-таки желаете войти в подъезд, необходимо соблюдать осторожность, дабы не вступить во что-нибудь не особенно приятное.
Я вхожу. Каждое утро. Если и вы войдете — поднимайтесь. Можно на лифте, можно по пыльной вытоптанной тысячами ног лестнице, с редкими квадратиками декоративной плитки. Если идете — идите.

Но мало кто знает, что, если встать на четвертой ступеньке в пролете между первым и вторым этажом и оглянуться через левое плечо, краем глаза можно увидеть еще одну дверь, помимо трех квартирных и лифта. Заметив, не поворачивая головы, развернуться всем телом и сделать шаг по направлению к ней. Тогда она окажется прямо перед вами.
Я часто замечал, как в сторону, где должна быть эта дверь, с тоской глядят забредшие в подъезд соседские коты. Им, в отличие от человека, не надо проделывать весь этот ритуал с поворачиваниями. Котам всегда все видно лучше.
А если открыть дверь и войти, может закружиться голова. Потому что с той стороны — сад, где когда-то мальчишками мы воровали зеленые яблоки, среди деревьев там прячется аккуратный домик, и иногда из окна с резными наличниками улыбается рыжая девчонка в белом сарафане. На растрескавшейся лавочке перед домом всегда сидит опрятный старичок с длинной тонкой тростью, его густые белые волосы шевелит игривый ветерок, пытаясь попадать в такт шелесту листвы.
Там спокойно и радостно. Там обитает чудо. Это все, что я помню.
И туда мне уже никогда не вернуться. Во всяком случае, пока я — кот.