Жила-была девочка. У нее были такие чудесные светлые волосы. Называли ее Белоснежкой.

Однажды мама сказала Белоснежке: "Доченька, пора вымыть голову!"
Та ответила: "Ах, мамочка, я должна сидеть у окна и ждать принца, я не могу вымыть голову, у меня совсем нет на это времени".

Постепенно волосы Белоснежки совсем испачкались, и мама сшила ей красную шапочку, чтобы прикрыть сальные лохмы.
Потому то и стали называть девочку Красная Шапочка.

Мама попросила дочку: "Красная шапочка, сходи, проведай бабушку!".

Та ответила: "Я бы сходила, мамочка, но никак не могу мне надо сидеть у окна, вдруг появится принц, а я его очень жду".

Так шло время, а Красная Шапочка все сидела у раскрытого окна, из которого на нее летели пыль, грязь и зола. Она стала совсем чумазая, и люди стали называть ее Золушкой.

Мама снова к ней: "Золушка, посмотри, в комнате неубрано!".
Но та ответила:"Да что ты, мама, разве не видишь я занята! Не могу я ничего делать, я жду принца!"

И вот, в один прекрасный день, на дороге возле дома Золушки появился принц!

Проезжая мимо на белом коне, он увидел в окне грязную нечесаную бабу, и сказал: "ОХ, БЛЯТЬ!".

И с тех пор все стали называть девочку блядью, хотя - заметьте! - никакого повода для этого она не давала.

Закрытая информация

Гостил я как-то у Валеры - друга детства, на даче. Пели песни под гитару, вспоминали былое... Звонок в дверь.
Пришел обсудить некоторые рабочие моменты бригадир таджиков - Михаил Анатольевич. Он высокий и важный старик, лет семидесяти. Всегда одет в строгий костюм, даже летом. Таджики его очень уважают и боятся.
Стоим втроем возле дома, я скучаю, пока друг с Михаилом Анатольевичем согласовывают фронт работ на неделю. Анатольевич записывает перьевым "паркером" цифры в кожаный блокнотик и бросает уточняющие фразы.
Валера решил заняться мангалом и стал снимать с руки швейцарские часы за 20 000 долларов, которыми он очень гордился и берег. Вдруг, часики вспрыгнули и с высоты полутора метров полетели на асфальт. Мы успели только дернуться, да и то внутренне... Катастрофа!
Но за десять сантиметров от земли, со скоростью мангуста, их подхватил Михаил Анатольевич. Вернул часы владельцу и, как ни в чем не бывало, продолжил:
-"Колодец нужно рыть глубокий, колец девять или десять..."
Нам было не до "колец":
- "Михаил Анатольевич...а как Вы так успели с такого расстояния броситься и подхватить часы!!? Спасибо! Я даже не знаю, как Вас благодарить"!
-"Спасибо будет вполне достаточно"

У нас все еще не укладывался в голове этот выверенный суперменский выпад...
-" А вы еще раз бы так смогли поймать?"
Старик молча подошел к шашкам, лежащим на перилах веранды, дал нам на двоих пять штучек и сказал:
"А теперь бросайте шашки одновременно с двух рук в мою сторону".
Мы бросили и о чудо... Он поймал четыре из пяти.
-"Эх, реакция уже не та", посетовал старик, глядя на, катившуюся по асфальту, единственную не пойманную шашечку.
Мы с Валерой долго еще стояли с открытыми поддувалами...
-" Михаил Анатольевич, а как вы такому научились?"
-" Это нетрудно, ребята, если тренироваться изо дня в день по 12 часов в течение лет эдак десяти. Я же не всегда был бригадиром своих доблестных таджиков, раньше я работал на Красной Площади".
Валера:
-"Так я и думал, Вы - офицер ФСО".
Михаил Анатольевич, понизив голос:
-" Нет, я служил в другой организации, но это закрытая информация..."
После того, как старик ушел, мы как малые дети кинулись бросать друг другу шашки (А вы бы не кинулись?)
Из пяти штук, нам удавалось поймать только две и то не каждый раз. Но чтобы четыре, да еще и брошенные из четырех рук, это казалось фантастикой.
У Валеры имелись связи в различных "закрытых " ведомствах и он захотел, во что бы то не стало, узнать «who is mister Михаил Анатольевич»?
Прошел месяц, но Валера так ничего и не узнал про таинственного старика с кошачьей реакцией. Занервничал мой друг. Даже приостановил некоторые сделки. Какой-то вагон отправил обратно, от греха подальше…
Он даже жаловался, что не может с тех пор торговаться с Михаилом Анатольевичем: «Как-то неудобно, кто знает, кто он такой и в каких сферах вращается..?». Валера решил обязательно это выяснить.
Однажды глубокой ночью, а именно в 4 часа 20 минут, меня выбудил настойчивый и противный телефонный звонок. Смотрю на дисплей - "Номер засекречен", спросонья вспоминаю матерные слова, беру трубку, а оттуда:
-"Але, Грубас, я все узнал про Михаила Анатольевича, мне только что позвонили!"
- "А это ты Валера, ты охренел, ты знаешь который час? Чего узнал, про какого Анатольевича?"
-"Ну того мангуста - фээсбэшника, который мои часы на даче поймал".
Я сразу проснулся, мне стало жутко интересно:
-"И че и че, не томи, кем же он оказался?"
-"Хорошо, что ты на кровати лежишь, а то бы упал. Внимание барабанная дробь: и так наш Михаил Анатольевич, действительно проработал на Красной Площади двенадцать лет.
…Он стоял на нулевом километре и ловил мелочь, которую за спину бросали туристы, чтоб вернуться в "Златоглавую".

Премию Самый плохой секс в беллетристике учредил английский журнал «The Literary Review» в 1992 году.

Победитель получает статуэтку, пародирующую киношный Оскар, и бутылку шампанского. В последние несколько лет награду вручает известный певец и композитор Стинг.

В первые два года существования премии псевдо-Оскары вручали сразу целой группе горе-литераторов, и только в 1994 году определился единоличный и безоговорочный победитель. Им оказался молодой талант Филип Хук со своим произведением «Разрушители камней», в котором содержалось следующее изящное описание поцелуя: «Их челюсти слились в лихорадочном взаимном перетирании. Слюна и пот. Пот и слюна…».

В следующем, 1995 году награда нашла своего героя в лице писателя и известного телеведущего Филиппа Керра с его романом «Решетка для гриля». Фраза: «Его прибор астрономической длины выглядел напрягшимся и очень обеспокоенным, ведь ему предстояло выполнить очень изящную и одновременно таинственную и темную задачу» — не оставила критиков равнодушными.

В 1996 году победителем стал Дэвид Хуггинс с романом «Большой поцелуй: загадка галереи». Жюри особенно позабавило предложение: «Лиз пищала, как влажный каучук».

В 1998-м пальму первенства перехватил Себастьян Фолкс, автор произведения «Шарлотта Грей», за такой абзац: «Ее уши забил звук мягкого, но бешеного дыхания, и прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что эти звуки издает она сама».

В 2001 году жюри отыскало самое плохое описание секса в романе Кристофера Харта «Спаси меня», который скорее следовало бы назвать «Страшный сон полярника»: «Ее рука двигается вверх от моего колена, чтобы покорить мой член, холодный и безжизненный, как Северный полюс… И когда ее рука достигает и цепко обхватывает мой Северный полюс, я в ужасе думаю: „Теперь она, конечно, захочет, накрыть его своей палаткой”».

2003 год был отмечен, пожалуй, самым звездным составом претендентов на премию. Среди кандидатов засветились популярный американский писатель Джон Апдайк, известный детективщик Алан Паркер и даже культовый беллетрист Пауло Коэльо, выпустивший в тот год роман «Одиннадцать минут» о трудовых буднях жрицы любви. Были и авторы таких перлов: «Она кончила с веселым гиканьем стаи страдающих одышкой мартышек-резус» (Род Лидлс) и «Он ласкал ее так, как будто искал потерянные ключи от машины» (Тама Янович).

Но всех оставил позади индийский журналист Анируда Бахал, который в произведении «13-й бункер» поведал миру, что женщина в момент оргазма «издает звуки мотора разгоняющегося автомобиля «Bugatti».

В позапрошлом году британец Надим Аслам, автор книги «Карты забытых любовников», удостоился внимания экспертов за меткое наблюдение: «Ее плечи пропахли его подмышками, словно головка птицы колибри цветочной пыльцой», но победителем так и не стал.

Лавры славы достались американскому литератору Тому Вольфу за роман «Я Шарлот Симмонс», рассказывающий о жизни престижного американского университета. Вот одна из любовных сцен: «Она попыталась сконцентрироваться на руке, которая могла исследовать весь ландшафт ее туловища, включая не только оториноларингологические впадины — о боже, не только ту границу, где плоть грудей соединяется с грудной клеткой, — нет, рука будто ставила банки по всему телу». Том Вольф в свое оправдание говорил, что хотел сделать секс «клинически честным». Кстати, он оказался единственным за 13-летнюю историю вручения премии лауреатом, который так и не явился забрать свои призы из рук Стинга.

Рассказывает лауреат премии 2006 года Йейн Холлингсхед: "Многие отрывки, победившие в прошлые годы, нельзя публиковать в газете для семейного чтения. Однако мне понравился "Черный лебедь Грин" Дэвида Митчелла: "Если у Дон Медденс груди были как пара булочек, то у Дебби Кромби было два гимнастических шара. Она вскрикнула, как если бы он ее ущипнул, и как лягушка обхватила его ногами". В остальном персонажи как правило "постанывают от удовольствия" в упоении страстью. Одна внезапно вспоминает легкость, "с которой она впервые доила корову". Другой видит эротический потенциал в спаниеле. И в конце длинного отрывка мужчина вздыхает, ощущая, что к нему "пришло второе дыхание". Мой отрывок по сравнению с этим был довольно скромным. Но он и правда был очень скверно написан. Настолько скверно, что жюри не долго думая объявило меня, мой дорогой читатель, лауреатом премии за самое плохое литературное описание секса 2006 года.
Я покрываюсь румянцем, перечитывая сейчас свой позорный текст:
"Я чувствую ее груди на своей груди. Я беру в руки ее лицо и начинаю ее искусно целовать. Ее стройная нога проскальзывает между моих ног.
"О, Джек", – стонет она, прильнув ко мне своими округлостями, ее промежность плотно прижата к моим взбухшим штанам, она сжимает в руках мои волосы.
Она опускает руки к моему ремню. Я в предвкушении тоже издаю стон. И вот я внутри нее, и все становится ослепительно белым, и вот мы уже потерялись в стонах и вскрикиваниях, в череде бессвязных образов и взрыве миллиона мелких частиц"

В 2008 году награду Bad Sex in Fiction получила британская писательница и журналистка Рэйчел Джонсон. В романе Shire Hell Джонсон, родная сестра мэра Лондона Бориса Джонсона, описывает половой акт героини, которая при этом издает "странный животный звук" с "вагнеровским крещендо".

Самое бездарное описание секса в прошлом году принадлежит перу ресторанного критика газеты «The Times» Джайлса Корена, решившего попробовать свои силы на писательском поприще. В его дебютном романе «Winkler» весьма необычно описывается пенис главного героя, который «дергался как душ, брошенный в пустую ванну». Ничего не скажешь — удачный дебют!

Презерватив

Было мне всего 17 лет. Я пришёл купить презерватив в аптеку. В те дни нужно было сделать над собой усилие, чтобы спросить продавца о презервативе, потому что все в нашем городе знали меня, включая и ту молодую женщину, аптекаршу (кажется, её звали Синди). Она заметила, что я довольно сильно смущался. Она подала мне пакетик и спросила, умею ли я им пользоваться. Я честно признался, что не умею.

Она открыла пакетик, достала презерватив и натянула на большой палец руки. Она объяснила мне, что нужно проверить, сидит ли он плотно и до конца. Вид у меня был растерянный. Тогда она, оглядевшись вокруг и убедившись, что в аптеке никого нет, подошла к двери и закрылаа её на замок. Взяв меня за руку, она повела меня в подсобку, расстегнула кофточку и сняла лифчик.

«Это тебя возбуждает?» — спросила она.

Я стоял с открытым ртом и только кивал. Тогда она сказала, что пора надеть презерватив. Пока я натягивал его, она сняла юбку, стянула трусики и легла на стол. «Давай быстрее», шепнула она, «У нас мало времени».

Я овладел ей. Это было так великолепно, и я не смог долго держаться, и кончил через нескольких секунд.
Она взглянула на меня подозрительно: «Ты надел презерватив?».
Я гордо сказал: «Конечно!» и показал ей большой палец руки с натянутым презервативом.

Она долго била меня с остервенением. Мне всегда было трудно понять женщин.

В южном Лос-Анжелесе четырехэтажный дом был охвачен пламенем и сгорел дотла.

На первом этаже жила нигерийская семья из 6 человек, занимавшаяся подделкой чеков. Вся семья погибла

Группа из семи нелегальных иммигрантов, исламистов из Кении, сумевших обмануть муниципальных работников и . получавших социальную помощь, жила на втором этаже. Все они погибли

Шесть членов латино-американской шайки, занимавших третий этаж, тоже погибли

Из жильцов дома в живых осталась лишь семейная пара белых, занимавшая четвертый этаж

Общственные негритянские активисты Эл Шерптон, Джон Бурис и Джесси Джексон

были возмущены этим фактом и вылетели в Лос-Анжелес на встречу с начальником местной пожарно-спасательной службы, где в резкой форме потребовали ответа, каким образом все черные,мусульмане и латиноамериканцы погибли и лишь белая пара осталась в живых

Ответ начальника был краток:

"Потому что они были на работе"